«Чудовищное эмоциональное воздействие на присяжных»: последнее слово Елены Белой в суде

Во вторник, 6 сентября в Мособлсуде проходит заключительное слушание по делу калининградских врачей Елены Белой и Элины Сукевич. Сегодня судья должен вынести по этому делу приговор. «Новый Калининград» дословно приводит последнее слово бывшего главврача роддома № 4 Елены Белой. В нем она снова говорит про видеозапись , сделанную во время внепланового совещания в ее кабинете в день смерти младенца. Сказанные Белой на этом совещании фразы использовались обвинением в качестве доказательств. Врач утверждает, что они были вырваны из контекста.

«Вердикт присяжных заседателей я считаю несправедливым, никакого убийства не было, никаких указаний я не давала. Считаю, что оказывалось давление колоссальное на присяжных заседателей со стороны обвинения. Сторона обвинения у нас была усилена председательствующим [судьей]. Ну и еще хотела вернуться к видеозаписи, к которой регулярно возвращалась сторона обвинения и трактовала так, как считала нужным. На видеозаписи я вспоминала три случая оказания медицинской помощи, которые... с 2014 года, это моя боль, были трое детей, которые умерли. И я об этом говорила врачам, поскольку я считала, что именно здесь было нарушение качества оказания медицинской помощи. Поэтому я называла докторов «спасителями». И они прекрасно поняли, о чем речь. Но, конечно, показания они давали совершенно в другом ключе, потому что стороне обвинения это было выгодно.

Первый случай оказания медицинской помощи — В., 900-граммовому новорожденному, который был в мае 2018 года. Ребенок умер на третьи сутки от <неразборчиво>. И я считаю, что там было так же, как и в случае с Ахмедовым — неоказание первичной медицинской помощи или некачественное оказание первой медицинской помощи.

Второй случай, второй ребенок, заключался во фразе «скажете, умер при транспортировке». То есть был ребенок, который родился в тяжелой асфиксии, главный врач настоял на транспортировке в Перинатальный центр, он умер в Перинатальном центре от аспирационной пневмонии. И по заключению эксперта <...> был сделан вывод, что смерть спровоцировало переохлаждение в машине скорой помощи Перинатального центра, который инициировал транспортировку четвертый родильный дом, а транспортировка была не показана. Поэтому я вспомнила этот случай, говорила, что перекладывать ответственность друг на друга и нельзя транспортировать детей, которых не показано транспортировать.

И третий случай оказания медицинской помощи был в последнем абзаце, когда я говорила про «приезжают доктора и говорят, что антенатал», я уже упоминала на заседаниях об этом случае: это новорожденный Р., который родился от мамы с тяжелым анафилактическим шоком молниеносной формы, вплоть до остановки сердца. Доктор [Татьяна] Косарева, которая принимала этого ребенка, нашла единственный признак живорождения — это пульсация пуповины. По 323-му федеральному приказу, реанимация осуществляется 10 минут. Но опять мы настояли на приезде бригады перинатального центра. Бригада приехала, уже был труп. И был поставлен вопрос, была ли пульсация пуповины. Поэтому я вспомнила всех этих детей и просила... Да, я говорила доктору [Екатерине] Кисель, что «если ребенок умрет, то говорить, что он умер, будете вы». Мне было тяжело брать на себя такую ответственность. Но да, я была уверена, что ребенок погибнет. Потому что мне было доложено заведующей палатой интенсивной терапией около 9 часов, что ребенок крайне тяжелый, что ребенок умирает. Но опять же: давать показания в этом ключе было невыгодно стороне обвинения. И доктор Косарева боялась потерять кусок хлеба.

Что касается фразы «женщина в нем не заинтересована», я даже на предварительном следствии ставила под вопрос, у меня были сомнения, а не было ли там криминального вмешательства? Потому что 54 часа 30 минут [роды длились] — это очень много, чего ждали? Ждали домашних родов? Поэтому была сказана эта фраза, что как можно было допустить такую ситуацию, если женщина действительно [в ребенке] заинтересована? Поэтому у меня были сомнения и я задала этот вопрос.

Ну и также считаю, что стороной обвинения, прокуратурой оказывалось на присяжных заседателей чудовищное эмоциональное воздействие. Все в принципе, что я хотела сказать", — сказала Белая.

24 августа, коллегия присяжных  признала  калининградских врачей Елену Белую и Элину Сушкевич виновными в гибели новорождённого и недостойными снисхождения.