Философ Игорь Зайцев о богооправдании или теодицее в европейской культуре
Бог и вселенское зло. Этот сюжет волнует умы философов, теологов, общественных деятелей и просто культурных людей, не чуждых размышлениям о смысле жизни и мироустройстве, вот уже много веков.
Бог и вселенское зло. Этот сюжет волнует умы философов, теологов, общественных деятелей и просто культурных людей, не чуждых размышлениям о смысле жизни и мироустройстве, вот уже много веков. В античном дискурсе с присущим ему политеизмом данная проблема не выходила на первый план. Предполагалось, что злые поступки людей, враждебные проявления природы, голод и болезни — это результат влияния многочисленных богов и борьбы между ними. Но для религий и философских систем, основанных на вере в единого бога, объяснение феномена зла стало насущной необходимостью. И действительно — как всемогущий и всеблагой Творец допускает существование темных сил в мире?
В своей лекции, завершившей мероприятия Недели философии в научной библиотеке, кандидат философских наук, заместитель декана факультета философии РХГА Игорь Зайцев (Санкт-Петербург) в увлекательной и образной форме рассказал о развитии темы богооправдания или теодицеи в европейской культуре на протяжении последних двух тысячелетий.
Хотя сам термин «теодицея» немецкий мыслитель Готфрид Лейбниц ввёл в оборот лишь в начале XVIII века, самой проблематикой занимались с древности. «Если бог может и хочет уничтожить зло, то почему оно присутствует в мире?», - вопрошал живший в 3-4 веках до нашей эры греческий философ Эпикур, чье имя стало нарицательным.
Важнейший вклад как в постановку, так и в разрешение вопросов теодицеи в рамках философского контекста внёс Августин Аврелий (354-430), епископ Гиппона, выдающийся богослов раннего христианства, считающийся одним из Отцов Церкви. Идеи Августина заложили сами основы западноевропейской цивилизации, их влияние не прекращается до сих пор, прочно утвердившись и в массовом сознании. Так, спикер напомнил слушателям, что в романе Александра Дюма «Три мушкетера», рассчитанном на самую широкую читающую аудиторию середины 19 века, Д’Артаньян называет причиной несостоявшейся дуэли с Арамисом расхождения в трактовке отрывка из Блаженного Августина.
Исторической заслугой Августина, отметил лектор, было утверждение и философское обоснование догматов христианства в жестком противоборстве с другими популярными вероучениями того времени и, в особенности, с манихейством. Данное учение предполагало дуализм Добра и Зла, как извечных и равноценных начал, воплощенных в двух богах — Аримане и Ормузде. В христианстве Бог един и всемогущ, но в таком случае выходит, что он один и отвечает за существование всего зла в мире, а значит - с точки зрения логики - не может являться высшим благом, как говорят священные тексты. Этот парадокс и разрешает Августин в рамках своей концепции. Для него зло не имеет самостоятельного существования и понимается лишь как нехватка добра. Изначально все вещи хороши, но в процессе бытования в мире они утрачивают полноту своей благости и в них проникает зло.
«Не бывает злых вещей, бывают только испорченные хорошие вещи» , - доказывает Августин. Зло, подобно дырке на одежде, является частью добра и само по себе, отдельно от вещей, не может существовать. В этой трактовке, отмечает Игорь Зайцев, зло имеет такую же степень бытия, как всем известная дырка от бублика. Таким образом, Бог не несёт ответственность за природное зло, поскольку он его не создавал. В то же время несовершенство и склонность к порче предметов и явлений материального мира дает возможность к их развитию и улучшению.
Моральное зло привносит в мир и в общество человек, наделённый создателем свободой воли, но не всегда умеющий правильно распорядиться этой свободой. При этом, в каждом человеке изначально заключено стремление и способность к добру, и любые несчастья, случающиеся с ним тоже, в конечном счёте, приводят к благодати и лучшему постижению божественного замысла
Тезис о свободе воли стал, со времен Августина, одной из фундаментальных основ христианства, выгодно отличая его от других мировых религий, а затем, сохранившись в католичестве и православии, определил их разногласия с протестантизмом и его догматом о божественном предопределении.