«Возрождение руин»: Ольга Тесленко о туризме, приспособлении памятников и магии смыслов

Последние несколько лет в Калининградской области активно восстанавливают объекты культурного наследия. Индивидуальные предприниматели и компании реставрируют памятники архитектуры и открывают в них отели, рестораны, музеи. Разработкой проектов приспособления ОКН под современное использование в регионе занимается дизайн-студия Horeca Solutions. Компания создавала концепции многих знаковых мест — Крайсхауса в Железнодорожном, Музея Тильзитского мира в Советске, замка Тапиау в Гвардейске и других. 

В интервью корреспонденту Калининград.Ru глава дизайн-студии Ольга Тесленко рассказала, как объекты культурного наследия наполняют смыслами, чем руины привлекают бизнесменов и почему восток области — это  туристическое будущее региона. 

— Почему ваша компания сделала ставку на объекты культурного наследия и их вовлечение в экономический оборот?

  — Это прекрасное стечение обстоятельств. Я по профессии архитектор, и мне всегда нравилась история. Я увлекалась археологией в ранней школьной молодости. Плюс мне очень нравится образование, потому что часть моей семьи — это педагоги, литераторы, связи с общественностью. И мне всегда нравился туризм. Ну а кому он не нравится? Путешествуй, ешь, пей, наслаждайся, смотри виды. И ОКН для меня — средоточие этих четырёх направлений. Ну и плюс я люблю людей, люблю общаться и доносить до них очень важную информацию. В данном случае — как получить госденьги на поддержку, на вовлечение ОКН.

Мы получили статус аккредитованного поставщика услуг, который позволяет нам писать бизнес-планы, строить маркетинг, разрабатывать финмодели. Естественно, с привлечением специалистов. Мы собираем глобальные стратсессии, на которые приглашаем весь турбизнес Калининграда. К нам прилетают коллеги из Питера, зная нашу репутацию, наши объекты.

Не все проекты, которые мы делали, получили господдержку. По понятным причинам. У кого-то не хватило собственного финансирования, кто-то не решил вопрос с собственностью, с земельным участком вокруг. Разные факторы у разных людей. Назову несколько объектов, в которых мы участвовали и которые получили финансирование. Это Крайсхаус в Железнодорожном. Это замок Тапиау — самый грандиозный, наверное, туристический объект именно по масштабу и сохранности. Это руины Тильзитского замка. Луизенваль-отель и музей Тильзитского мира в Советске — это уже реализованный объект. Это Квасная площадь, тоже город Советск.

Концепция Крайсхауса в Железнодорожном от студии Ольги Тесленко

  Я много времени посвятила Советску и много объектов мы там постарались получить. Водонапорную башню в Советске мы передали в руки заботливого инвестора и сейчас выиграли грант для создания благоустройства вокруг неё. Это склады в Железнодорожном, это особняк в Советске. Мы строим отель в Краснознаменске.

— Как и перед кем проходит защита проекта приспособления ОКН?

— Защита проекта ОКН проходит в Законодательном собрании Калининградской области. Есть специальная комиссия, там около 20 человек. Среди них — архитекторы, историки, депутаты: люди, которые имеют отношение к принятию финансовых решений. Также Фонд поддержки предпринимательства. Как правило, участвуют очень высокие люди из правительства. Конечно, каждый раз состав может меняться. Идёт финансовая, маркетинговая, стратегическая защита проекта, который уже был рассмотрен комиссией в течение двух недель до защиты. И это — финальная история, когда ещё раз всё проговаривается и озвучиваются замечания, которые должны быть устранены для получения финансирования.

— Сколько объектов-памятников в регионе уже приспособили под современное использование?

— Официально 16. На них выделено 3,5 миллиарда рублей Фондом поддержки предпринимательства и министерством экономического развития и промышленности. Но объектов, конечно, значительно больше. В разных реестрах разное количество. Конечно, не у всех есть арендаторы или владельцы. Очень много пустых и заброшенных объектов, но интерес большой.

— Большинство арендаторов — местные или приезжие предприниматели?

— Я бы сказала, что интересуются больше местные, но так получается, что очень многие приезжие предприниматели более активны в этом вопросе. То есть они не боятся — заходят с деньгами, заходят с положительным бэкграундом других регионов. Например, Тапиау. Мы, с одной стороны, понимаем, что парень местный — его родители когда-то жили в Черняховске, но сейчас весь его бизнес связан с Ижевском и Москвой. То есть это местный или не местный? Дальше он показал и рассказал своим товарищам, друзьям, коллегам по школе в «Сколково», и они взяли другие объекты.

На территории Тапиау обустраивают крупный туристический комплекс

Местные затягивают. Вам хорошо известна история Олега Бармина . Он не местный, из Архангельска, но дружит со многими ребятами из нашей области. Они посоветовали, где взять объект. То есть в каждой истории однозначно участвуют местные люди. И очень здорово, что каждый инвестор создаёт рабочие места. Это местные позиции, на которых могут и сувенирные лавки работать, и кофейни, могут гостиничные и экскурсионные услуги оказывать. То есть место обрастает сразу таким ореолом, в котором участвует очень много местных жителей. Для нас, для жителей Калининградской области, это очень важно, чтобы была постоянная, интересная и хорошо оплачиваемая работа.

— Над какими проектами компания работает сейчас?

— Обычно я не говорю, это коммерческая тайна. Но подсвечу один проект, который сейчас для меня очень важен. Это замок Нойхаузен в Гурьевске, вокруг которого очень много кривотолков, споров: кто же туда заходит, зачем, почему, что там будет? Хочу всех успокоить: всё будет хорошо. Мы в проекте. Мы не заходим никогда в сомнительные, какие-то тёмные проекты. Поэтому, ребята, всё будет хорошо.

  В ближайшее время мы начнём рассказывать о том, что и как там происходит. Сейчас согласовываем все версии происходящего, все наши стратегические истории. То есть, кроме того, что мы участвовали в разработке бизнес-планирования, стратегического планирования, концептуального планирования, мы дальше будем работать с этим объектом как дизайнеры и люди, которые будут отвечать за коммуникации с этим проектом.

— Можете озвучить, сколько проектов находится в разработке?

— У дизайн-студии в стадии разработки финпланов девять проектов. Ещё три находятся на стадии концепции. Ещё для пяти мы написали бизнес-план и концепты, защитили на Совете. Если вас интересуют объекты ОКН, то мы наблюдаем за каждым из наших проектов, как они воплощаются в жизнь. К нам обращаются буквально каждый день новые и новые люди. Кого-то мы отговариваем от проекта.

— Даже так?

— Да, буквально вчера была консультация. К сожалению, люди не понимают, что такое ОКН. Это экспертизы, это особые материалы, это особые специалисты. Кажется, что легко получить деньги, но там и затраты совершенно другого уровня. Команды, которые будут управлять этими объектами, это тоже не обычная история. Это история про очень сложносочинённые функции. Это туризм, это экономика, это маркетинг, это финансы, это управление туристическими потоками.

Вы знаете, что туристический поток у нас нестабильный. То есть от сезона к сезону имеет свои взлёты и падения, крылья и ямы. Понятно, что всё зависит от очень многих факторов: макро- и микроэкономической ситуации, от геополитической истории, засухи и прочее-прочее-прочее. Поэтому здесь очень важно, чтобы и команды, которые управляют этими объектами, тоже были очень профессиональные. Мало разработать, мало запустить — им ещё нужно управлять, а это всегда самое сложное.

— Развитие ОКН в качестве бизнес-объекта — насколько это рискованная история для предпринимателей?

— Конечно, это не самый простой путь, но он очень перспективный. Потому что это привлекательность всей области, огромная точка притяжения для гостей. Тут, наверное, зависит от команды, которая над этим работает, от всей структуры. Если есть все необходимые компоненты, это перспективное направление для развития.

— Какой период окупаемости у таких проектов?

— Свыше десяти лет. Сейчас очень многие вещи — это 12–15 лет. Всё зависит от вида бизнеса, от сочетаемости структур, от доходов. Очень много факторов должно сложиться, чтобы период окупаемости шёл, как раньше, пять–семь лет. Сейчас очень много нестабильных факторов.

— Есть объекты, которые уже окупились?

— Нет. Работа над всеми ними началась два года назад. Музей Тильзитского мира, который мы знаем как объект, он прошёл все инвестиционные стадии, он открыт и зарабатывает деньги, но, конечно, до окупаемости вложений ещё несколько лет.

— Соответственно, среди инвесторов, воспользовавшихся региональными программами поддержки, ещё нет тех, кто погасил долги?

— Однозначно. Первые десять лет они не платят ничего. Мы сейчас стоим на границе трёхлетия этой программы. Говорить про окупаемость ещё не приходится.

— Во время турфорума HoReCa в апреле губернатор заявил , что среди пользователей ОКН есть слабые менеджеры. Он также отметил, что власти будут тщательнее рассматривать планы на дальнейшее использование объектов-памятников. Какие ошибки в работе с ОКН чаще всего допускают управленцы и как их решать?

— Это было мнение Антона Андреевича Алиханова по поводу одного из проектов. Было пожелание усилить. В любом бизнесе любой директор — это капитан корабля. Если он идёт на риф, то команда должна среагировать на это и отвернуть руль. К сожалению, собирать профессиональные команды всегда очень тяжело. Часто людям кажется, что работать в одиночку легче, доходнее.

Тут надо вникать и в психологию, и в особенность каждого специалиста. В какие дни он хочет фитнесом, может быть, заниматься — прийти чуть попозже. В какие дни нет настроения, и есть смысл уйти чуть пораньше для того, чтобы проснуться и в воскресенье всё доделать. К сожалению, во многом существует формальный подход к командам. Многие управленцы выгорают в определённом возрасте, когда там человеку, условно говоря, за 40 приходит какое-то новое осмысление жизни: чего я добился? Куда я иду? А в чём смысл жизни? Очень много факторов профессиональных моментов. Кто-то выбирает другие города для построения профессиональной лестницы.

— Расскажите о проекте «Школа роста муниципалитетов», который вы запускаете в ближайшее время?

Это бизнес-школа для взрослых, где мы рассказываем, объясняем, какие есть меры поддержки. Мы рассказываем, как получить льготы, знакомим с людьми из управления, из правительства; помогаем собрать просьбы, вопросы. Первая школа прошла в Железнодорожном, там было 98 участников, 18 проектов лично слушал губернатор в течение четырёх с половиной часов. Причём улучшения полетели и в Озёрский, и в Нестеровский округа. Люди творят на местах и работают на местах, бизнес развивают на местах, поэтому школа едет туда, где она нужна. Если все приезжают в «Сколково» как на бренд, то мы работаем на локальной местности, с людьми, решая параллельно все препятствия, которые существуют у них на пути ведения бизнеса.

Очень многие люди в регионе перегружены своей работой и для них приехать в Калининград на учёбу — это целая история. Кому-то нужно оставить свой бизнес, найти, где эта школа. Отличительная особенность нашей бизнес-школы в том, что мы приезжаем с составом спикеров в муниципалитет. Людям всегда комфортнее прийти в их ДК, где они были сто раз. Они, как правило, берут с собой подругу, друга или предпринимателя, и тут уже теряется спикер, потому что он должен в новом месте показать мастер-класс.

— Назовите наиболее удачные примеры приспособления ОКН в Калининградской области.

— Каждый объект уникален. Я знаю очень много маленьких объектов, но они выполнены с такой душой и гостеприимством, что и маркетинг-продвижение не нужно. Многие, посмотрев, как сделаны эти объекты, рядом построили сугубо коммерческие темы: «Да мы сейчас деньгами закидаем!» Купили стулья побогаче, занавески покруче». Но людей там нет. А что не так? Нет кода гостеприимства или какой-то магии. Я называю это чудом. Всё должно срастись.

— Подо что чаще всего удаётся приспособить ОКН?

— Под сложные туристические комплексы. Ни один из видов бизнеса не может на сегодняшний день полностью закрыть доходы такой сложной структуры, как ОКН. Это должно быть общежитие очень многих бизнесов и сложное сочетание разных источников доходов.

 
— Алленбургская кирха в Дружбе, замок Тапиау в Гвардейске и другие «одиночные» объекты в муниципалитетах — чем они привлекают инвесторов? Ведь развивать их гораздо рискованнее, чем ОКН, объединённые в одной локации, как это делают, например, в Железнодорожном.

— Вы говорите про некий туристический кластер, в который соединяются несколько объектов. Мы прекрасно понимаем, что Железнодорожный расцвёл и набрался сил благодаря особому вниманию губернатора. Программа «Восток» и программа по вовлечению ОКН вполне возможно, взяла свои истоки с того, что нужно было помочь Железнодорожному. Ему повезло. Остальным — точечно, но это не значит, что люди не могут объединять объекты в какие-то маршруты, в какие-то путешествия одного–двух–трёх–четырёх дней. Мы создаём такие стратегические сессии как раз в нашей школе, когда мы разрозненные точки на маршруте объединяем в очень интересное по смыслу тематическое путешествие. Это могут быть чисто руины, это могут быть замки, в которых «спят драконы», это могут быть замки, в которых только завтра солнце встанет.

— А чем такие «одиночные» объекты привлекают арендаторов?

— Это разные целевые аудитории. Кто-то любит ходить в супермаркет, а кто-то в фермерские лавки. Кому-то нужно прийти в общество, где много людей, где уже насыщенная инфраструктура, а кто-то любит тишь да гладь, и чтобы просто наедине можно было пообщаться с кирпичами.

Возьмём кирху Святой Барбары. Я знаю, что очень многие люди перед отлётом приезжают и трогают там кирпичи. Святая Барбара — это защитница от внезапной смерти. Садясь в самолёт, люди уверены, что с ними этого не случится благодаря тому, что они по дороге заехали в эту кирху. Для меня это был удивительный факт. Плюс она покровительница ракетных войск. Многие приезжают из-за СВО.

Для многих людей восстановить такие объекты — цель жизни. И я могу сказать, что это даже высшая цель жизни. Для многих людей такие объекты — это серьёзные, поворотные моменты в жизни. Просто, к сожалению, ты не всегда их с молодости осознаёшь. Понимание приходит уже в осознанном возрасте. Также, как у Ивана Артюха, когда он только около 45 лет обратил внимание на Неман, в котором, казалось бы, не было ничего примечательного. Теперь и сыроварня, и Большое Село, и замок Рагнит находятся под его опекой.

— Вы говорите, что сейчас нет чёткого маршрута между разрозненными ОКН, но есть идея их связать. На каком этапе находится разработка такого маршрута?

— Сейчас этим занимаются «Хранители руин», они создают «Готическое кольцо». Очень многие турфирмы уже видят этот тренд, и они связывают объекты по удобству маршрута, по времени. Но не будет такого маршрута, который связывает все-все объекты, потому что они в разных областях, они разные по смыслу, и вам не хватит времени, чтобы посетить их все. Правильно, что это разные нитки, кольца или линейные маршруты — для того чтобы вы могли даже самостоятельно обследовать их. Я с удивлением узнала, сколько у нас объектов, потому что все раньше как-то стремились выехать за границу, а сейчас все активно исследуют область. С закрытием границ Калининградская область стала невероятно привлекательной.

— Вы называли восток региона туристическим будущим Калининградской области. Как скоро, на ваш взгляд, это будущее станет реальностью и какие факторы тормозят на пути к этому будущему?

— Будущее всегда начинается в настоящем. Чтобы оно наступило завтра, работать нужно сейчас. На востоке очень много объектов. Они, к сожалению, пока слабо связаны между собой маршрутами. Я имею в виду двух-трёхдневными, потому что до Калининграда очень легко транспортно добраться. Вы можете доехать до самого удалённого нашего уголка за два с половиной часа, погулять там и вернуться обратно. Так вот главная задача востока — не отпускать людей, которые хотели бы ночевать в Калининграде, чтобы они оставались на два, три, четыре дня.

Калининградская область очень богата культурно-историческим наследием, но ещё это огромный кладезь человеческих талантов и ресурсов. Поскольку здесь собраны переселенцы со всей России, а ранее эта земля собирала лучшие умы со всей Европы. Генетически она напитана открытиями, книгами, музыкальными произведениями и так далее и тому подобное. То есть в каждом уголке очень много интересных моментов.

Плюс наши природно-климатические условия создают такой лайт-режим в течение всего года. Нет засухи, нет сильной зимы, и ты как бы всё время находишься в неком межсезонье. Особенно для тех, кто страдает астмой, сердечными заболеваниями, диабетом, даже ожирением — область благоприятна для здоровья во всех смыслах.

В этом огромный потенциал, потому что благодаря минеральной воде, грязи, климату и возможному шикарному развитию спа-темы, которую мы во многих проектах сейчас транслируем как один из основных способов развития Калининградской области, люди могут приезжать сюда круглогодично, курсами. Курсы — это 14–21, а идеально — 28 дней для того, чтобы поправлять своё здоровье и оставаться как можно дольше активными и молодыми.

— Какие зарубежные примеры по восстановлению и приспособлению исторических сооружений вас вдохновляют?

— Моя мама 18 лет прожила в Афинах, а вся Греция — это руины Эллады. Для меня очень большой период времени прошёл как раз на прекрасном эллинском наследии. Это колыбель цивилизации и расцвет архитектуры.

Моя семья живёт в Латвии, и все замки в Прибалтике мне очень хорошо знакомы. Я очень часто путешествовала по Польше, изучала все замки и то, как там обращаются с таким культурно-историческим наследием. Вы знаете, что часть Польши — это тоже бывшая Восточная Пруссия. То есть у нас очень много похожих объектов, которые, к сожалению, до недавнего времени были в диком упадке.

Программа, которую разработало наше правительство, — это уникальная программа, среди всех регионов РФ. К нам приезжают её изучать, копировать и переселять на другие регионы. У нас есть очень достойные примеры, когда Артур Сарниц и Валерий Щербатых занимаются фортами. Это были ранние предпосылки к этой программе, только люди делают это 25 лет уже за счёт собственных инвестиций. Представляете? Путь длинной в 25 лет, когда, условно, ты выбираешь, что купить: мясо или кирпичи? Серьёзный выбор.

Поэтому моя насмотренность, моё архитектурное образование, моё стремление к тому, чтобы Калининградская область была очень красивой и такой туристически привлекательной, плюс огромная работа министерства, всех наших коллег по творческим, креативным составляющим, внимание первых лиц к этому вопросу — это огромный командный труд.